Токийское метро. Час пик.

Час пик в общественном транспорте — то самое, что ни на есть время, когда толпы всюду снующих взад-вперед людей больше напоминают озлобленное стадо диких животных, полных решимости затоптать зазевавшегося на мгновение человека. Забудешься — и, не успев опомниться, сиюсекундно окажешься скованным невидимыми цепями по рукам и ногам в тесном плену холодной мраморной ниши; и раскрывшиеся губы, готовые обронить слова рвущего изнутри кожу протеста, будут тотчас парализованы неспособностью возразить. А объятая паникой столичная невежественная чернь не услышит тебя.

Никто не услышит.

Общественный транспорт она ненавидела со всей страстью своей души.

„Клянусь, если хоть раз мою светлую голову озарит безумная идея — воспользоваться токийским общественным транспортом, — пристрелите меня“, — от отчаяния девушка снова и снова проклинала себя за столь опрометчивое и, как ей казалось, легкомысленное решение. Однако отступать уже было слишком поздно.

Откровенно говоря, поездкам на транспорте Мария предпочитала пешие прогулки — те, что могли пробудить тело, освежить уставший от серой повседневности разум. И Токио — именно тот город, жизнь в котором бьет ключом даже ночью, где с невыносимо легко затеряться в глубине огромной  безликой толпы, но при этом остаться наедине с самим собой, со своими мыслями.

Высокая рыжеволосая девушка, лет двадцати-двадцати двух на вид, изрядно утомившись от небольшого хаоса, творившегося на перроне одной из токийских станций, вошла в донельзя наполненный вагон пассажирского поезда, с силой расталкивая назойливых прохожих, так и норовивших оттоптать ей ноги. А после столь надоедливой, въевшейся в мозг фразы «Осторожно, двери закрываются» — будто сорвавшись с цепи — лихорадочно пытались втиснуться в узкий проем.

Наконец поезд тронулся.

Словно очнувшись, Сарушима сделала несколько резких шагов вперед, пробиваясь сквозь толпу, — ближе к центру. Влажные от пота и выбившиеся из тугого хвоста рыжие пряди прилипли к разгоряченному лицу. А сил поправить прическу или даже убрать со щек надоедливые, раздражающие пряди волос — практически нет.

В вагоне душно. Критически душно. Несмотря на то, что пахучий августовский зной спал с приближением вечера, здесь, под землей, — не продохнуть. Но среди этого спертого воздуха пробиваются и нотки изысканных женских духов, смешиваясь с запахом алкоголя, слева — тонкий, чувственный шлейф из мускуса и амбры дорогого одеколона, справа — до ужаса пробирающий запах пота вперемешку с ароматом дешевого дезодоранта, от ощущения которого буквально выворачивает наизнанку.

Поезд продолжал свое движение. Вагон лишь немного покачивался, подавался из стороны в сторону.

Ей было до жути противно прикасаться к грязному поручню. Девушка поморщилась; гримаса нескрываемой от посторонних глаз брезгливости отразилась на ее бледном лице. И тут еще, как назло, в переднем кармане светло-голубых джинсов завибрировал мобильный телефон. Неожиданно раздавшийся телефонный звонок только прибавил уныния. Мария, нехотя нырнув рукой в узкий карман, кое-как достала мобильный телефон и нажала на кнопку блокировки экрана. На загоревшемся дисплее красовалось уведомление о пропущенном звонке от абонента «R». Набрав небольшой текст сообщения на скорую руку, совсем не заботясь, есть ли в нем опечатки, она, нажав на кнопку выключения, поспешила убрать устройство в карман.

Говорят, случайности не случайны. Но в достоверность этого высказывания она не верила или, может, — не хотела верить. Как и в данном случае. Вероятность того, что Мария встретит в вечернее время в переполненном до отказа токийском транспорте знакомое лицо, почти ровнялась нулю.

Краем глаза она заметила молодого темноволосого мужчину, лет тридцати, — не больше, стоящего вполоборота. Казалось, царившая вокруг него суета не могла побеспокоить его, отвлечь от чтения книги, которую он сжимал в руке, исписанной множеством вздувшихся вен, словно страшась, что вот-вот уронит ее. Его лицо не выражало никаких эмоций, взгляд был, как и всегда, спокойным.

Девушка нервно сглотнула.

Сейчас она изо всех сил боролась с нахлынувшим с головой желанием — подойти и заговорить с ним. Заговорить с тем, чья невзначай брошенная улыбка при случайной встрече согревала своим теплом.